Неточные совпадения
В ворота гостиницы губернского
города nn въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, — словом, все те, которых называют господами
средней руки.
«Вот, посмотри, — говорил он обыкновенно, поглаживая его рукою, — какой у меня подбородок: совсем круглый!» Но теперь он не взглянул ни на подбородок, ни на лицо, а прямо, так, как был, надел сафьяновые сапоги с резными выкладками всяких цветов, какими бойко торгует
город Торжок благодаря халатным побужденьям русской натуры, и, по-шотландски, в одной короткой рубашке, позабыв свою степенность и приличные
средние лета, произвел по комнате два прыжка, пришлепнув себя весьма ловко пяткой ноги.
Он перевелся из другого
города в пятый класс; уже третий год, восхищая учителей успехами в науках, смущал и раздражал их своим поведением.
Среднего роста, стройный, сильный, он ходил легкой, скользящей походкой, точно артист цирка. Лицо у него было не русское, горбоносое, резко очерченное, но его смягчали карие, женски ласковые глаза и невеселая улыбка красивых, ярких губ; верхняя уже поросла темным пухом.
Еще в конце шестидесятых годов он отправился в
Среднюю Азию, в только что возникший
город Верный, для отыскания новых рынков и застрял там, проводя время на охоте на тигров.
В селах помещики, в
городах —
среднее сословие были поляки или, во всяком случае, люди, говорившие по — польски.
Этот пожар докончил разорение того
среднего купечества, которое составляло силу старого
города.
Дорога в Тайболу проходила Низами, так что Яше пришлось ехать мимо избушки Мыльникова, стоявшей на тракту, как называли дорогу в
город. Было еще раннее утро, но Мыльников стоял за воротами и смотрел, как ехал Яша. Это был
среднего роста мужик с растрепанными волосами, клочковатой рыжей бороденкой и какими-то «ядовитыми» глазами. Яша не любил встречаться с зятем, который обыкновенно поднимал его на смех, но теперь неловко было проехать мимо.
Канцелярские чиновники сидят по местам и скребут перьями;
среднее чиновничество, вроде столоначальников и их помощников, расселось где попало верхом на стульях, курит папиросы, рассказывает ходящие в
городе слухи и вообще занимается празднословием; начальники отделений — читают газеты или поглядывают то на дверь, то на лежащие перед ними папки с бумагами, в ожидании Петра Николаича.
Многие из
среднего класса, как оказалось потом, заложили к этому дню всё, даже семейное белье, даже простыни и чуть ли не тюфяки нашим жидам, которых, как нарочно, вот уже два года ужасно много укрепилось в нашем
городе и наезжает чем дальше, тем больше.
В богатой природе
средней полосы нашего отечества публичные сады — совершенная роскошь; от этого ими никто не пользуется, то есть в будни, а что касается до воскресных и праздничных дней, то вы можете встретить весь
город от шести часов вечера до девяти в саду; но в это время публика сбирается не для саду, а друг для друга.
Первые ряды кресел занимали знаменитости сцены и литературы, постоянные посетители Кружка, а по
среднему проходу клубочком катился, торопясь на свое место, приземистый Иван Федорович Горбунов, улыбался своим лунообразным, чисто выбритым лицом. Когда он приезжал из Петербурга, из Александринки, всегда проводил вечера в Кружке, а теперь обрадовался увидеть своего друга, с которым они не раз срывали лавры успеха в больших
городах провинции — один как чтец, другой как рассказчик и автор сцен из народного быта.
Муров. Я уж забыл. Не то Иванов, не то Перекусихин; что-то
среднее между Ивановым и Перекусихиным, кажется, Подтоварников. Если вам угодно, я могу собрать справки. Сегодня же я увижу одного приезжего, который знает всех купцов во всех низовых
городах, и сегодня же передам вам. Ведь вы будете у Нила Стратоныча?
Подпоручик Иванов вышел в отставку и с Кавказа, где квартировал его полк, приехал в один из
городов средней России. Еще будучи юнкером, он получал от своей единственной родственницы, старушки тетки, жившей в этом
городе, небольшие суммы денег и теперь, бросив службу «по служебным недоразумениям», приехал к тетке, чтобы пока, до новой должности, пережить трудное время. Дорогой Иванов скромно мечтал о какой-нибудь должности на железной дороге или в конторе, о чистенькой комнатке, о женитьбе.
Слава богу, конечно, что это ему не удалось, и он теперь уже не отделается одними подозрениями, как отделывался до сих пор: его злые намерения были слишком ясны и слишком очевидны, и все это происходило не с глазу на глаз с каким-нибудь одним человеком, а при шести свидетелях, из которых тетушка одна стоила по своему значению нескольких, потому что она слыла во всем
городе умницею и к ней, несмотря на ее
среднее состояние, заезжал с визитами губернатор, а наш тогдашний исправник был ей обязан устройством своего семейного благополучия.
Еще в отчете министра просвещения за 1856 год мы читали, что так как «лица
среднего состояния, особенно в губернских и уездных
городах, лишены возможности дать дочерям своим даже скромное образование», то министерство и составило «предположение об открытии школ для девиц в губернских и уездных
городах и в больших селениях».
Состав артистов был, правда, не столичный, но очень хороший для любого губернского
города, из
средних: конюшня в образцовом порядке, оркестр из двенадцати человек под управлением известного Энрико Россетти, реклама была поставлена очень широко, цены невысоки…
Я поселился в небольшом губернском
городе средней России. Приехал я туда в исключительно благоприятный момент: незадолго перед тем умер живший на окраине
города врач, имевший довольно большую практику. Я нанял квартиру в той же местности, вывесил на дверях дощечку: «доктор такой-то», и стал ждать больных.
Так и сделали. Как пошли
средние с Ермаком, татары завизжали, выскочили; тут ударили: справа — Иван Кольцо, слева — Мещеряк-атаман. Испугались татары, побежали. Перебили их казаки. Тут уж Ермаку никто противиться не смел. И так он вошел в самый
город Сибирь. И насел туда Ермак все равно как царем.
Город жил так, как описано в моем романе. Там ничего не прибавлено и не убавлено. Внешняя жизнь вообще была тихая; но не тише, чем в
средних русских губернских
городах, даже бойчее по езде студентов на парных пролетках и санях, особенно когда происходили периодические попойки и загородные экскурсии.
В моем родном
городе Нижнем (где я родился и жил безвыездно почти до окончания курса) и тогда уже было два
средних заведения: гимназия (полуклассическая, как везде) и дворянский институт, по курсу такая же гимназия, но с прибавкой некоторых предметов, которых у нас не читали. Институт превратился позднее в полуоткрытое заведение, но тогда он был еще интернатом и в него принимали исключительно детей потомственных и личных дворян.
Театр играл довольно видную роль в жизни
города: и студенчество, и
средний класс (вплоть до богатых купцов-татар), и дворянское общество интересовались театром.
Стр. 10. Теплые ряды,в которых была сосредоточена торговля мануфактурой, шелком, мехами, золотыми и серебряными изделиями, отапливались — в отличие от Верхних,
Средних и Нижних рядов Китай-города.
Шувалов выработал также план
среднего и низшего обучения; по провинциям должны были заводить народные школы, где преподавались бы основы разных наук, а в «знатных»
городах — гимназии, куда поступала бы молодежь из школы и выходила бы в университет, в Академию наук, в Морскую академию или кадетский корпус.
Средняя улица считается главной, а две боковые второстепенными. Под
городом слобода, с кое-как, без всякой симметрии и плана построенными домишками и даже мазанками, образующими кривые переулки и закоулки.
Через день он уже был в К., в доме своего родителя. Небольшой домик в три окна, принадлежавший Семену Порфирьевичу Толстых, помещался в конце
Средней улицы, при выезде из
города в слободу на Каче, как называется протекающая здесь речка.